14 июля 1941 г. Рудня была оккупирована гитлеровскими захватчиками. Оборонительные бои в районе города вели 144-я и 233-я стрелковые дивизии. Силы были неравные, и наши воины, изматывая врага, отходили на восток.

Оккупация гитлеровцами города и района легла тяжелым бременем на местное население. 797 дней бесчинствовали гитлеровцы: убивали ни в чем не повинных людей, сжигали их дома, увозили молодежь в Германию. В эти же июльские дни, 14 и 15 июля 1941 г., были совершены первые залпы экспериментальной батареи реактивной артиллерии капитана И.А.Флерова под Оршей и Рудней.  Предлагаем прочитать отрывки из воспоминаний А.И. Еременко, лично присутствовавшего под Рудней: 

«…Мы выбрали свой передовой командный пункт в одном километре северо-западнее Рудни, в 150 м от шоссейной дороги на Витебск.

Противник наносил удар в двух направлениях: Витебск - Велиж и Витебск - Демидов. У него было много танков, а 19-я армия их почти не имела. Наши войска не имели достаточного опыта борьбы с танками. Тяжелая артиллерия оказалась неповоротливой и также не имела опыта борьбы с танками. Пехота и кавалерия при появлении танков чаще всего уходили в недосягаемые для танков районы — в леса и болота.

В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков в противотанковые районы или окопы, если они отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства. В результате такой учебы пехота оказалась недостаточно подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скапливались в противотанковых районах. Авиация противника засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары…

Уже в те дни я пришел к выводу о необходимости широко применять активные методы борьбы с танками. Пехота на любом рубеже, как только заняла его, немедленно должна укрываться в щели и вести самую активную борьбу с танками врага, применяя гранаты, бутылки с горючей жидкостью («КС»). Вся артиллерия и минометы должны вести огонь по танкам. Против танков противника немедленно направляется штурмовая авиация…

…Солнце уже стояло совсем низко над горизонтом, когда в районе Рудни появились немецкие танки. Шли они по дороге в направлении города, вблизи которого был мой командный пункт. Услыхав стрельбу, не похожую на стрельбу полевой артиллерии, я послал офицера связи на легковой машине вперед, чтобы выяснить, что там происходит. В 3 км от моего командного пункта на повороте шоссе он столкнулся в упор с немецкой танковой колонной, впереди которой на легковой машине ехали три фашистских офицера. Офицер связи, будучи находчивым человеком, выскочил из машины, бросил ручную гранату в машину фашистов и, нырнув в высокую рожь, бегом направился обратно, чтобы предупредить нас об опасности. Танки противника на некоторое время задержались возле подбитой машины, затем снова двинулись на Рудню. Пока офицер связи добрался до нас, вражеские танки вышли в район командного пункта. Они обстреливали дорогу и обочины. Над нашими головами то и дело проносились немецкие самолеты, бомбившие и обстреливавшие местность, лежащую на пути движения танков…

…На подступах к Рудне головные танки вновь задержались, открыв прицельный огонь по станции и городу. Немецкие автоматчики двигались прямо на нас. Оставалась единственная возможность: выбраться на север. Я сказал шоферу Демьянову, чтобы он сделал несколько резких поворотов в сторону, пока мы не въедем в рожь. Фашисты никак не думали, что у них под носом находится командный пункт заместителя командующего фронтом и наш маневр удался. Спаслись все. Генерал Конев, считая меня погибшим, донес об этом в штаб фронта. Из-под Рудни наш КП перешел в район сосредоточения и развертывания 16-й армии, которой командовал генерал-лейтенант М. Ф. Лукин. Это было близ совхоза Жуковка в 12 км севернее Смоленска на магистрали Минск — Москва.

… 13 — 14 июля продолжались напряженные бои…

О ПЕРВЫХ ЗАЛПАХ БАТАРЕИ И.А. ФЛЕРОВА.

…Попутно стоит рассказать об одном весьма интересном случае, который относится к первой половине июля (к сожалению, далеко не все его детали сохранились в моей памяти).

Из Ставки была получена телефонограмма следующего содержания:  «Предполагается широко применить в борьбе против фашистов «эресы» и в связи с этим испробовать их в бою. Вам выделяется один дивизион М-8. Испытайте его и доложите свое заключение». Долго я размышлял после этого, что это за «эресы». Никто из окружающих меня командиров тоже никогда не слышал такого странного слова. И лишь когда прибыл дивизион этих «эресов», я узнал, что это за оружие. Незадолго до войны, будучи председателем государственной комиссии по испытанию новых видов оружия, я видел эти «эресы», правда, в то время их не называли еще ни «эресами», ни «катюшами». Они прибыли к нам с минами осколочно-фугасного действия.

Новое оружие мы испытали под Рудней. 15 июля 1941 г. во второй половине дня непривычный рев реактивных мин потряс воздух. Как краснохвостые кометы, метнулись мины вверх. Частые и мощные разрывы поразили слух и зрение сильным грохотом и ослепительным блеском. Эффект одновременного разрыва 320 мин в течение 10 секунд превзошел все ожидания. Солдаты противника в панике бросились бежать. Попятились назад и наши солдаты, находившиеся на переднем крае вблизи разрывов (в целях сохранения тайны никто не был предупрежден об испытаниях). Это было одно из первых боевых испытаний «эресов». После опыта я послал донесение в Ставку с подробным описанием результатов. Фронтовики дали самую высокую оценку нашему новому оружию.».