"Вот уже 40 лет прошло со дня нашей Великой Победы над ненавистным фашизмом, но кажется, что все это было вчера, так свежи в памяти страх и ужас от пережитых картин этой войны. Когда нашу Родину оккупировали фашисты, то на молзаводе вскоре организовалась подпольная группа, руководителем которой вначале был Марин Василий, а впоследствии Катя Бирюкова. Почти все задания мы получали именно от нее.

Наша подпольная группа имела постоянную связь с отрядом Гришина. Сама Бирюкова неоднократно переходила линию фронта. Я ее хорошо знала до войны и когда организовалась группа, то она предложила мне и Марии Ржаной помогать подпольщикам по мере своей возможности. И мы с Марией оправдали оказанное нам доверие, выполняя и не щадя своей жизни сложные и порой опасные поручения, несмотря на то, что у меня на руках было двое детей маленьких и престарелая мать. Муж был на фронте.

Однажды мы получили задание срочно доставить пакет (карту немецких военных объектов) в деревню Кочаны, находящуюся в 20 км . от Рудни. В то время нельзя было без пропуска выйти за черту города. Но нам подготовили пропуска и подвезли на машине 10 км,  шофером был Марин Василий. Потом мы пошли дальше пешком. Пришли в д.Кочаны и стали осматриваться. Проходит мимо нас женщина и вдруг быстро говорит: "Уходите быстро, вас заподозрили и заявили немцам". Мы прибавили шагу и дошли до края деревни, зашли в дом, который был нам нужен. Там сидела девушка, мы ей сказали свой пароль и она нам правильно ответила. Тогда мы ей передали пакет, а сами быстро побежали в кусты и дальше в болото. Зашли. Слышим, сзади стрельба и лай собак, крики немцев и полицаев. В болото они не полезли, а кричали и стреляли еще долго, но мы сидели в грязи, притаившись. А когда все утихло, мы вышли из болота и кустарником пошли по направлению в Микулино, где нас ждала машина. И так нам часто приходилось ходить по деревням, доставлять нашим партизанам медикаменты, которые доставала Лидия Павлюченко, работавшая в аптеке. В общем, мы никогда не отказывались от поручений, рисковали своей жизнью ради освобождения от ненавистного фашизма.

Но в ночь с 19-го на 20-е ноября 1942 года случилось непоправимое. Из нашей группы арестовали 31 человек. Нам сказали, что это областная полиция из Смоленска, во главе ее некий Алферчик, он говорил по-русски. В Рудне нас продержали 2-е суток, а затем отправили в Смоленск. Везли нас на 2-х открытых машинах. В Смоленске бросили всех арестованных в какой-то  сырой подвал, где мы пробыли 2 недели. Без конца велись допросы и пытки, морили голодом, давая в день один литр баланды, приготовленной из гнилой картошки и нечищеной гречихи да 100 грамм хлеба. Затем нас передали в гестапо. Вот тут мы испытали на себе все ужасы фашистских застенков. Избивали нас до полусмерти при допросах, камеры не отапливались, а мороз был до 30 градусов. Каждый день расстреливали по 60-80 человек. В таком кошмаре мы пробыли 4 месяца. За это время погибло много наших товарищей: Катя Бирюкова, которой посмертно присвоено звание Герой Советского Союза (не подтверждено), Ксения Гайдаманова, Валя Оленичева, Нина Томилина, Сологубов Василий, Джумков и другие, фамилии которых, к сожалению, я уже не помню. Из нашей группы из Смоленска увезли 5 человек в концлагерь, находившийся в п.Гранки. Это я, Ржаная, Шапуленкова, Соня и Лёля из Демидова, фамилии их не вспомню. Там мы находились 10 месяцев. Труд был непосильный. Летом добывали торф, работали по 2 смены по 12 часов в смену. Мужчины были в карьерах, а женщины носили в носилках сырой торф по 40 кг.

Зимой работали на лесоразработках. Снег по колено, холод ужасный, а у нас на ногах деревяшки, так как обувь наша износилась. Кормили ужасно – суп из баланды и 200 г. хлеба, весь дневной наш рацион. Были случаи, что во время работы пытались совершать побеги, хотя и конвой был усиленный. Иногда это удавалось. В таких случаях немцы за одного бежавшего расстреливали 5 человек. Не знаю, долго ли смогли бы мы протянуть в таких условиях, но наша родная армия гнала фашистов на запад и после освобождения Смоленска немцам было уже не до нас, они торопились побольше награбить перед отступлением. А мы, по возможности, бежали из концлагеря. Вот я кратко описала нашу работу, так как все наши мучения и страдания описать невозможно и никогда эти ужасы не должны повториться, нельзя этого допускать."

Воспоминания написала Рыжова Александра Дмитриевна, 15 апреля 1985 г.